За последние 20 лет парк Гунунг-Лёсер потерял более 110 тыс. гектаров леса
Пальмовое масло — настоящая золотая жила. С одного гектара земли, засаженной пальмами, можно получить в 5-10 раз больше масла, чем от любого другого растения. Но какова его истинная цена?
В мире растет потребление пальмового масла. По оценке агентства Research and Markets, его мировой рынок вырастает на 5,7% каждый год. Этот рост может ускориться по мере того, как пальмовому маслу находят новые применения.
Не отстает и Россия, в январе-феврале нынешнего года импорт пальмового масла в Россию вновь вырос, следует из статистики Росстата.
Однако потребление пальмового масла в России далеко не самое высокое в мире. Например, Индия, крупнейший в мире импортер пищевого масла, импортировала значительно больше пальмового масла.
Тем не менее пальмовое масло в России крайне популярно. В 2018 году российские СМИ со ссылкой на Росстат сообщили, что пальмовое масло стало одним из трех популярнейших импортных продуктов, наряду с бананами и картошкой.
Пальмовое масло примерно в три раза дешевле молочного жира, что вызывает подозрение у потребителей. Вопрос о том, вредно ли оно, регулярно поднимается в СМИ, но до начала нынешнего года однозначных противопоказаний не было.
В России масло используется в детском питании, сырах (если в сыре больше 50% растительного масла, то его следует называть «сырным продуктом»), полуфабрикатах, кондитерских изделиях, соусах, мороженом, консервах — почти во всем.
В марте в бюллетене Всемирной организации здравоохранения был опубликован доклад, согласно которому употребление пальмового масла приводит к ожирению и развитию хронических заболеваний.
Но это не самая большая проблема. Многие продукты питания не рекомендуются врачами, но все равно широко употребляются. К повышению уровня холестерина в крови может привести и употребление, например, бекона. Люди знают об этом, но все равно его едят.
85% мирового спроса на пальмовое масло обеспечивают две страны — Малайзия и Индонезия. Этим странам повезло: масличные пальмы идеально растут в их климате, а экспорт масла приносит хорошие деньги.
Посмотрим на то, как индустрия добычи масла сказывается на их экологии.
Гунунг-Лёсер
Гунунг-Лёсер — это национальный парк на индонезийском острове Суматра. Это уникальное место с точки зрения биологического разнообразия. Здесь живут животные, которых нет больше нигде в мире.
Вместе с другими национальными парками, Гунунг-Лёсер образует объект всемирного наследия ЮНЕСКО — девственные влажные тропические леса Суматры.
Это 2,6 млн гектаров тропического леса, где бок о бок живут суматранские слоны, тигры, носороги и орангутанги.
Лахмудин — один из многих фермеров Суматры, которые около десяти лет назад решили засадить свою землю пальмами, из плодов которых производят масло.
Его ферма находится в провинции Ачех, рядом с парком.
«Это поле раньше было лесом», — говорит он, показывая свой участок, вырубленный в окруженной холмами долине.
Около десяти лет назад здесь вырубили очень много деревьев, чтобы посадить пальмы. Фермерам нужны деньги. «Это единственное, чем местные могут заниматься», — говорит Лахмудин.
Человек и природа
За последние 20 лет Гунунг-Лёсер потерял более 110 тыс. гектаров леса. Большая часть этого леса располагалась в низине, и после того как его вырубили, жившие в нем звери Лёсера стали чаще контактировать с человеком.
Местные жители вынуждены искать новые способы сосуществовать с животными.
Например, в одном из муниципалитетов рядом с заповедником слоны постоянно вытаптывали засеянные поля.
Местные жители нашли способ их остановить: поля начали обсаживать цитронеллой, или лимонником. Слоны обходят эту душистую траву стороной.
Юсуф — заклинатель слонов. Он много общается с этими животными и старается смягчить губительные для них последствия контакта с человеком. «Он говорит, что местные любят слонов, но посевы для них важнее. «Им нужно как-то зарабатывать», — говорит он.
Но не везде люди ищут такие решения. В нескольких километрах к югу, в городе Сингкил, большую часть плодородной земли сегодня превратили в пальмовые плантации.
Однажды в небольшой роще масличных пальм фермеры нашли застрявшего орангутанга. Вырубка леса лишила животное дома и привычных источников пищи — он пошел искать новые и застрял.
15-летнее животное спасли и обнаружили, что он ранен из пневматической винтовки.
Сотрудник местного Центра информирования об орангутангах по имени Крисна рассказывает, что приматы иногда заходят во владения фермеров и уничтожают саженцы бетеля и масличных пальм.
«Местные жители относятся к ним как к досадной проблеме», — говорит он.
Браконьерство
Орангутанги — очень популярные домашние животные, как в Индонезии, так и в других странах.
Охота на них запрещена, но это не останавливает браконьеров и местных жителей, которые пытаются подзаработать.
Как правило орангутангов забирают у матери еще младенцами. Охотятся на них зачастую именно на масличных плантациях.
Браконьерство орангутангов особенно разрушительно, потому что как правило защищающих детенышей самок просто убивают.
Детеныши, которых содержат в неволе, со временем вырастают в огромных взрослых обезьян с физической силой шестерых мужчин. Им нужно съедать до четырех килограммов овощей и фруктов в день.
Часто на этом этапе они надоедают хозяевам, и их в лучшем случае возвращают в Центр информирования, либо бросают или убивают.
Шри Лиа — одна из таких владельцев. Она решила вернуть своего «приемного сына», трехлетнего орангутанга по имени Бом-Бом, в центр, где ему помогут снова адаптироваться к жизни в природе.
«Он растет, и мы не знаем, чего он хочет», — говорит она, сдерживая слезы.
«Заводчики всегда говорят, что делают это, потому что любят орангутангов. Нет, на самом деле то, что мы для них делаем — это проявление настоящей любви. Любить — не значит обладать», — говорит Кришна.
Дороги и еще одна проблема
Судьба орангутангов тесно связана с лесом, а лес вырубают. Но еще более серьезная проблема — это фрагментация лесных массивов из-за дорог.
«Дороги — самая серьезная из проблем», — говорит директор НКО «Программа консервации суматранских орангутангов» Иэн Синглтон.
Вырубка леса начинается с дорог
Именно с дороги начинается превращение леса в плантации масленичных пальм. Вследствие вырубки лесов Индонезия ежегодно теряет от ста до двухсот орангутангов.
Слоны и дамба
Еще один пример — деревня Лестен, которая находится в самом сердце заповедника. На машине до нее добираться из столицы 12 часов.
В прошлом году здесь впервые появилась заасфальтированная дорога. Мы едем по ней и видим, как вокруг вырубают лес. Лес вырубают везде.
Деревня Лестен находится в самом сердце заповедника
Деревня на 75 жителей решает, будут ли они переезжать, чтобы освободить место для гидроэлектростанции.
Строящая ГЭС компания PT Kamirzu обещает жителям построить и новую деревню.
«Нам обещали дома площадью 45 кв. метров, мечети, школы, дом собраний и поликлинику», — рассказывает старейшина деревни Сатурудин.
Если компания исполнит обещания, то скорее всего жители деревни согласятся на переезд, и тогда дамбу построят.
Но дамба встанет на пути последней тропы суматранских слонов. Этот вид слонов — единственный в мире, который считается подверженным высокому риску вымирания.
Слоны как правило перемещаются по джунглям, следуя определенным маршрутам — тропам или коридорам.
Группа слонов очень много ест, а потому не задерживается на одном месте больше двух-трех дней. Для азиатского слона миграция очень важна — ее полный круг может занимать до десяти лет.
«Это последний сохранившийся миграционный коридор. Если он исчезнет, популяция слонов станет еще более фрагментированной, а значит, они приблизятся к вымиранию», — говорит Синглтон.
Он не считает, что сегодня есть способ остановить вымирание животных в национальном парке Гунунг-Лёсер.
«Мы должны просто его замедлить. Чтобы когда у Индонезии появится возможность защищать ту часть леса, которая останется, в нем еще останутся звери», — говорит Иэн Синглтон.