Мы жили втроём: Я, Она и любовь.
Любовь была маленькая, но очень красивая. Ей было пять лет. Нам казалось — какая взрослая!
Когда мы только начали жить вместе, мы везде брали любовь с собой. Нам везде было хорошо: утром мы выходили вместе на работу и любовь шла впереди, подскакивая выше и выше, казалось иногда, что она умеет летать, — вот-вот она готова была в очередном прыжке оторваться от земли и взмыть ввысь, к облакам. Мы страшно пугались и тут же хватались за её руки — и тогда она взмывала выше, а мы поднимались вместе с ней, и едва касались носками обуви асфальта.
Когда мы возвращались, любовь послушно ждала нас дома: первый, кто приходил, брал любовь на руки и кружил по дому в ожидании.
Чаще ждала Она.
Как-то раз Я вернулся домой. Она сидела за компьютером и работала. Я не помню, что сказал Ей тогда, но помню, что страшно обидел Её. А Она — Меня.
Мы не говорили. Мы не смотрели друг на друга. Ночью Она ушла спать в другую комнату.
Тут, наконец, я понял, что любви нигде нет. Я страшно перепугался и пришёл к Ней. Я разбудил Её и сказал, что нужно срочно найти любовь.
И тогда Она тоже испугалась. Мы ходили по дому, стараясь не смотреть друг на друга, пока, наконец, не встали лицом к лицу. И любовь вышла откуда-то, весело смеясь над нами. Ей казалось смешным то, что мы так долго не могли найти её.
Ей понравилось так делать. Мы думали, она взрослая, а оказалось, что она маленькая, глупая и вздорная. Она стала делать так постоянно. Она пропадала, когда мы были вместе, но чаще это случалось, когда дома был кто-то один. В одиночку за любовью бывает очень сложно уследить.
Когда любви исполнился ещё один год, она как будто стала умнее. Мы поехали на отдых вместе. Конечно, мы взяли любовь с собой. Но там у неё появилась новая привычка: она стала нас уродовать. Мне любовь незаметно стала подливать алкоголь, а Её стала уводить прочь, к незнакомым мужчинам. При этом любовь строила мне рожи и говорила, что Я этого заслуживаю. Любовь закрывала мне глаза и шептала в ухо имена женщин, которые были до Неё, вместо Неё, во время Неё. И я послушно замолкал, не в силах сказать что-нибудь на это.
Мы думали, отдых пойдёт на пользу любви, но после него всё стало только хуже.
Как-то раз Она ушла из дома, прихватив любовь с собой. Её не было двое суток. Когда Она вернулась, любви с ней не было. Так мы стали жить вдвоём. От любви не было ни единой весточки. Дом как будто опустел, хотя в нём всё ещё жили мы. Было непонятно, что с этим делать, но никто не предпринимал попыток отыскать пропавшую любовь.
А потом Она ушла.
Я был страшно рад. Я ликовал. Я вспомнил, что значит быть свободным. Но в ту же ночь вернулась любовь. Искалеченная, измученная, хромая. Она легла у меня в коридоре, и Я три недели не мог выйти из дома, боясь потревожить её. Каждое движение давалось ей с трудом и причиняло боль. Каждый новый день вызывал у неё приступ удушья. Ей становилось хуже, но самое страшное было в том, что любовь никак не могла умереть.
Я взял её на руки и пошёл прочь. Идти было тяжело. Я искал кого-то, кто сможет мне помочь, но все в ужасе разбегались от меня и моего груза. Я хотел было убить любовь, но у меня не хватило мужества. Получилось только сбросить её на землю. Но она преследовала меня. Так мы и ходили с ней по городу. Любовь плелась за мной. Сначала я пытался спрятаться от неё, но ничего не выходило. Тогда я побежал. Она — вслед. Она не хотела отпускать меня и стала тянуть с собой, прочь, на крыши, на мосты, к водоёмам.
Но я шёл в другую сторону. Мне нужна была Она. Я знал, что только с Её помощью смогу избавиться от любви.
В Её доме горел свет.
Там была она, и с ней — новорождённая любовь.