Вот уже более 30–ти лет Томми Хилфигер воплощает американскую мечту в одежде.
67-летний основатель одноименного модного лейбла невзначай заходит в свой кабинет. Он одет в темный костюм, тонкий галстук, черные туфли. Он входит в комнату с видом человека, которому нечего доказывать. Перед зданием на Мэдисон–авеню развевается на ветру бело–сине–красный флаг бренда. Но какой он видит свою страну? Что означает США для того, кто позаимствовал национальные цвета страны для своего модного лейбла?
Мистер Хилфигер, однажды вы сказали: «Я благодарен за возможность быть американским мечтателем». Какие ценности вы с этим связываете?
Я думал не столько о ценностях, сколько о возможности беспрепятственно жить своей мечтой. В большинстве стран это невозможно, но только не в Америке, которая дарит вам драйв и решимость. Быть американцем дало мне свободу заниматься тем, во что я верю.
Звучит очень патриотично …
Американский флаг для меня это очень важный символ. Меня воспитывали таким образом. Каждое утро в школе мы произносили клятву верности флагу, и мне всегда казалось, что звезды и полосы на нем гордо развеваются на ветру.
Вы плачете, когда слышите национальный гимн на Суперкубке?
Я должен был бы услышать его первым. На стадионе слишком много фонового шума.
Мы встречаемся здесь, в вашем офисе на Мэдисон-авеню, где ваши диваны отдают дань американской истории успеха: джинсам. Это чистое совпадение?
Нет. Мы использовали старые джинсы, сшитые вместе, чтобы сделать два огромных дивана. Парижскому мебельщику потребовалось два года, чтобы завершить эту работу.
Это были джинсы от Hilfiger jeans?
Я вас попрошу! Как будто они остаются на полках…
Теперь он заулыбался. Конечно это был небольшой подкол. Он как будто хотел сказать: посмотрите, насколько мы хороши. И это действительно так. Продажи в 2017 году составили 7,4 млрд долларов США. После длительного периода застоя в нулевых бренд снова возвращается в форму. Он только что объявил о сотрудничестве со звездой Формулы-1 Льюисом Хэмилтоном и осенью запустит коллекцию под его именем.
Джинсы являются одним из знаковых элементов американского гардероба. Вопрос в том, продолжится ли эта тенденция и в будущем?
Америка является питательной средой для поп–культуры. Мода, искусство, музыка и индустрия развлечений влияют на весь мир. Взгляните на революцию уличной одежды последних лет. Это началось в США и я горжусь тем, что мы являемся частью всего этого.
В середине 1980-х годов ваша компания начала продвигать повседневную одежду — какова была реакция отрасли?
В то время они смотрели на нас свысока, потому что мы определили себя как бренд, доступный всем, а не только кучке богатых клиентов. Это справедливо и по сей день. Мы продаем продукт хорошего качества по сходной цене. Элита не хотела иметь с этим ничего общего.
Вы имеете в виду дома высокой моды, которые до недавнего времени привыкли диктовать моду?
Сегодня мы видим, что эта идея раскручивается полным ходом. Haute couture теперь делает ставку на повседневную одежду, которая и стала катализатором роста этих самых домов.
К примеру, Louis Vuitton сейчас сотрудничает с нью-йоркским лейблом Supreme…
…и недавно они подписали контракт с Virgil Abloh, основателем Off-White label. Он будет выпускать уличную одежду в лакшери сегменте. Это явный признак того, что мы живем во времена стиля без правил. Люди могут носить все, что угодно. Люди хотят улучшить свой внешний вид, это их фундаментальное желание. Одежда же является катализатором, который помогает им этого достичь.
Что получают клиенты, покупая одежду Hilfiger?
Подлинность. Это не придуманное название, это не ярлык, который был создан исключительно с целью ее продажи. Tommy Hilfiger пользуется большим доверием, поскольку бренд достиг своего основного статуса с помощью улицы.
Ваш дизайн стал известным за одну ночь в 1994 году, когда рэпер Snoop Dogg появился на телешоу «Saturday Night Live» в рубашке для регби с вашим именем. Что вы чувствовали в тот момент?
Я был невероятно горд быть частью процветающей молодежной культуры. Я внимательно следил за появлением хип-хопа, но никогда не предполагал, что он внезапно затмит все остальные тенденции.
Фотографии звезд хип–хопа гордо висят на стенах его офиса, но все же на них больше икон 1970-х и 1980-х годов, таких как Дэвид Боуи, Мик Джаггер… Все они его современники и образцы для подражания. Будучи подростком из северной части штата Нью-Йорк, Хилфигер обладал хорошим музыкальным вкусом. Несмотря на то, что он был дислексиком и не играл в местной футбольной команде, он всегда знал, что нужно слушать.
В те времена вы мечтали стать рок-звездой. Каким же образом ваша страсть к музыке переросла в страсть к дизайну?
Многие рок-музыканты впервые приехали в Нью-Йорк в конце 1960-х: Jimi Hendrix, The Rolling Stones, Led Zeppelin. Они хлынули в город со всех сторон, Хендрикс из Сиэтла, Дженис Джоплин из Сан-Франциско, The Rolling Stones — из Лондона. Вместе они совершили культурную революцию, которая изменила мой мир — мир подростка, выросшего в маленьком городке в четырех часах езды от Манхэттена. В Нью-Йорке люди носили бахрому, брюки–колокольчики и цветочные рубашки. Для меня это была непреодолимо крутая атмосфера, и я просто все это выплеснул в своем творчестве.
Но вы не владеете игрой на музыкальном инструменте…
Мне нравится одежда. Мой родной город, Эльмира, был лишен моды, поэтому я открыл там небольшой магазинчик под названием People’s Place, и вместе с парой друзей продавал в нем джинсы-колокольчики, украшения и свечи. В радиусе 100 километров мы были единственными, кто презентовал в массы этот новый образ жизни.
Что дала эта революция?
Я всегда выступал за анти-истеблишмент и поэтому был против среднего мирка американских телевизионных ситкомов, в которых все было до одури идеально. Я восстал против всего этого, так как хотел испытать нечто более опасное и захватывающее.
И?
Оглянитесь вокруг себя.
Было время, когда вы испытали свой первый «кризис отношений» с вашей родной страной. В то время бушевала война во Вьетнаме, и вы решили, что если вас призовут, то вы эмигрируете в Канаду. Родители не ругали вас за непатриотичность?
Мой отец чувствовал, что я воткну нож в спину своей стране. Для него вся революция хиппи была полностью далека от американского образа жизни. Я никогда не думал о таких понятиях, потому что был слишком занят, создавая что-то свое после школьных занятий. Все, что я знал, это то, что не хочу ходить в колледж и хочу остаться частью этой культуры.
Остались ли в американском обществе какие-либо следы психоделической эпохи хиппи?
Конечно. Сейчас мы наблюдаем, как люди снова объединяются в движения, соответствующие духу тех лет. Они организуют демонстрации, протестуют против правительства.
Ассистентка Хилфигера нервно заерзала в кресле. Босс только что сделал заявление о текущей политической ситуации? Такие комментарии не приветствуются в корпорации Hilfiger, где дизайнер все еще контролирует творческий процесс, но больше не владеет бизнесом. Теперь это собственность U.S. Phillips-Van Heusen Corporation, которая также владеет Calvin Klein. Так что лучше держаться подальше от политики и не высказывать своего мнения, никого не расстраивая.
Вас волнует социальная сплоченность. Сказали бы вы, что когда люди собираются вместе для протеста, это может представлять серьезную угрозу?
Честно говоря, сегодня я вижу большую сплоченность в обществе, чем в 1950-е или 1960-е годы. У людей нет проблем с принятием меньшинств: во времена моей юности это было немыслимым. Однополые браки, равные права для людей разного цвета кожи: по моему опыту, современные молодые люди, в частности, абсолютно дальтоники в хорошем смысле этого слова.
Вы не хотите политизировать индустрию моды, но возможно ли это в свете того, что вы сами только что описали?
Мы — демократичный бренд…
Политически?
Нет. Скажем так: мы являемся интегративными. Я хотел бы делать одежду для всех, независимо от их цвета кожи, сексуальной ориентации, политической партии, размера, возраста и так далее. Это мое заявление для всего мира.
Ловите ли вы себя иногда на мысли, насколько легче была жизнь в 1970-х годах без всей этой информационной перегрузки, присущей нашему времени?
Тогда было много вещей, о которых я вообще не заботился; мало того, я никогда о них и не слышал. Сегодня это даже трудно себе представить. Но мы не можем повернуть время вспять. То же самое мы наблюдаем и в моде.
Что вы хотите этим сказать?
Миллениалы не интересуются сегодняшними показами мод. Я также нахожу их скучными. За короткий промежуток времени несколько моделей проходят в новых брюках или рубашках — отлично! Молодая целевая аудитория ищет опыт, которым она может поделиться с другими людьми в социальных сетях. Они хотят купить все немедленно и носить уже на следующий день, а не ждать шесть месяцев, пока новые модели поступят в продажу магазинов. Вот почему мы делаем из наших показов целые шоу: как концерт в Лондоне или двухдневный уличный карнавал в Нью-Йорке. По-другому до молодежи просто не достучаться.
Какой совет бы вы могли дать себе молодому?
Сосредоточься и сконцентрируйся на своей мечте.
Источник: magazin.lufthansa
Перевод: im30.club