Скажите, а что у мужчин со слюной? Ведь что-то должно. Я бы предположила, что к какому-то возрасту начинается недержание слюны. Скажем, к тридцати. И тогда хочешь не хочешь, но если болезнь застала за рулём, открывай аккуратно дверь и сплевывай. Или идёшь, идёшь, оглянись и сплевывай. Потому что неудобная болезнь, обязательно оглянуться, вдруг кто знакомый. Чтобы никто не видел, украдкой. Но многолетние наблюдения опровергают. Потому что и до тридцати то же. Тогда, может, у мужчин ядовитая слюна и от неё надо избавляться? Но ядовитая, вроде, у женщин. Женщина-плющ известна научной фантастике.
Или мужчины настолько рациональны, что или слюну смешивают с пищей, или она не нужна? Или потому, что глотать — прерогатива женщин?
Предположить, что мужчины меряются слюной, не могу. Ну вот когда стоят, спорят, сплевывают — это как лишний аргумент. Потому что не встречала такой традиции, чтобы в древности кто слюнее, тот и прав.
В общем, у мужчин что-то со слюной. Ведь как предположить, что им это просто нравится.
А вот ещё что у мужчин с волосами? Почему так трепетно они берегут их остатки? Чтобы выделить из них ДНК? Зачем им так мало ДНК? Там не хватит даже на новорожденного ёжика, зачем бы мужчинам ни были нужны ежи.
Зачем мужчины мокрой расческой начесывают их на лоб и так идут на улицы? Или даже в помещения, там ведь могут быть дети. Женщины и старики.
Или никогда не садятся в метро, чтобы только жена знала горькую правду. Мужчины перестали растить это чудесное крыло, поняв, что не взлетит. Но всё ещё лелеют пух вокруг, как будто он младенческий. Увы.
Нет, у меня тоже не роскоши пучок и чем дальше, тем хуже. Но я точно знаю, что сбрею все к чертовой матери и буду боевой старухой без ДНК на голове, без пуха и пера, без этой вот надежды, что вдруг это красиво как тогда, когда я снова буду молодой.
Да, бритая голова идёт не всем. А редкая челка и трогательный пух вообще никому.
Потеря волос — неприятная потеря. Но скорбеть всегда лучше с достоинством. И красиво.
К тому же трогать побритую голову очень приятно.